Журнал

В то время как эта беседа ограничивалась потребностями и особенностями ребёнка до шестилетнего возраста, школа Aquinas с тех пор продолжила обучение детей в программах начальной школы. Перепечатывая недавно эту брошюру, я обнаружила, что в ней очень мало изменений. Прошло тридцать лет, но советы Монтессори сегодня так же актуальны, как и в 1966 году. Добавлены новые картинки, но текст практически не изменился. Дети, которые были нормализованы в возрасте шести лет, оставались такими, пока они росли вместе с нами. Они проявляли огромную силу и могущество в возрасте от шести до двенадцати лет и продолжали учиться ради обучения, демонстрируя поразительную независимость, инициативу, способность принимать решения и развитые академические навыки.

Представления доктора Монтессори о природе и потребностях ребёнка на каждом этапе развития были в высшей степени здравыми и теперь проверены временем в нашей школе, а также во многих других школах по всей стране и по всему миру. Поэтому я очень благодарна Дэвиду Кану и Североамериканской Ассоциации Учителей Монтессори за возможность переиздать брошюру. Мы надеемся поделиться с новым поколением родителей взглядом Монтессори на образование как на «помощь жизни». Кэтлин Х. Футрелл, апрель 1998 г.

Мария Монтессори считала, что цель образования состоит в том, чтобы быть помощником в жизни. Оно должно выходить далеко за рамки простого приобретение знаний в различных областях культуры. Она считала, помимо этого, что дети, на которых ложится «бремя образования», имеют совсем иную природу, чем взрослые. В то время как взрослые достигли нормы вида, дети находятся в состоянии постоянной метаморфозы, создавая для себя индивидуальности, которым им предназначено стать. И среда, в которой они развиваются, формирует их так же неизбежно, как и их генетическое наследие.

В то время как Зигмунд Фрейд занимался исследованием аномалий поведения, уходящих своими корнями в раннее детство, Монтессори подошла к проблеме детской психики, предложив подготовить идеальную среду для каждого развивающегося человека, чтобы потребности ребёнка на каждом этапе были изучены, и чтобы были предусмотрены пути для удовлетворения этих потребностей. Первые группы детей, которых Монтессори взялась изучать, дали ей возможность наблюдать за этими потребностями.

Монтессори была идеально подготовлена для осуществления этого наблюдения благодаря её опыту в антропологии и её пониманию физиологии и неврологии ребёнка. Далее она изучала работы докторов Сегена и Итара, и это стало дополнением в её исследовании познавательных процессов ребёнка.

Однако её первые подопечные, должно быть, были проблемой даже для Монтессори.

В «Методе Монтессори» она описывает их как «шестьдесят слезливых, испуганных детей, таких застенчивых, что было невозможно добиться от них разговора; с растерянными глазами, как будто они никогда ничего не видели в своей жизни».

Эти шестьдесят детей были отданы ей вместе с неподготовленным помощником, потому что домовладелец многоквартирного дома, где они жили, хотел, чтобы они были чем-то заняты и более или менее не портили стены и не вредили его собственности. Поскольку у неё не было намерения развивать педагогическую систему, у неё не было фиксированных представлений о том, чему учить этих детей. Вместо этого она наблюдала за тем, что им нужно было сделать и чему научиться, и подготовила материалы, чтобы помочь им в этих приобретениях. Она наблюдала, какие препятствия им приходилось преодолевать, и приступала к их устранению.

То, что последовало за этим, казалось невероятным даже доктору Монтессори, потому что эти обездоленные дети расцвели при этой свободе и при возможности выполнять работу, соответствующую их потребностям. Они открыли ей не только свои огромные способности к интеллектуальным достижениям, но и ранее незнакомые мягкость и безмятежность характера. Они проявляли истинно неиспорченный дух, пренебрегая поощрениями и наказаниями и находя радость в колоссальном труде, которым их занимали. Они выходили из этих трудов освежёнными, как если бы это был опыт творчества, и по мере своей работы они возрастали во внутренней дисциплине и покое.

Вид этих детей, демонстрирующих действительно «нормальные» характеристики детства, был той силой, которая мотивировала Монтессори на всю оставшуюся жизнь. Этот «секрет детства» она преследовала со всей жизненной силой гения, нашедшего свое raison d’etre (свой смысл жизни — прим. переводчика), и благодаря своим неутомимым наблюдениям и усилиям выработала своё восприятие личности ребёнка.

По мере того как она путешествовала из страны в страну, читая лекции, обучая учителей, помогая основывать школу за школой, то же самое явление наблюдалось везде, где были в совершенстве реализованы условия, способствующие его росту.

Мы должны опираться на огромный рост, который произошёл в ребёнке с момента зачатия до того момента, когда он или она попадёт в среду Монтессори класса. Если мы рассмотрим самое первое окружение ребёнка — утробу матери, — мы поймём, что природа дала нам ключ к идеальному окружению. Здесь у ребёнка есть тепло, питание, безопасность, кров, защита и свобода развиваться без вмешательства в соответствии с замыслом природы.

Вторая среда, с которой сталкивается ребёнок, — это домашняя среда. Насколько совершенной она будет, всецело зависит от того, насколько ясно понимаются потребности ребёнка и насколько с любовью и бескорыстно эти потребности удовлетворяются. Мы должны рассматривать потребности ребёнка так же аналитически, как мы рассматривали бы потребности растения, которое собирались вырастить. Нельзя ожидать развития совершенного растения, если его потребность в солнечном свете игнорировалась, или если солнечный свет был обеспечен, а потребность в воде игнорировалась, или если об обеих этих потребностях помнили, но растение было вынуждено расти в бедной почве.

Каковы потребности детей от младенчества до трёх лет? Прежде всего, у них есть потребность в движении. Им нужно двигаться, исследовать, манипулировать предметами и накапливать впечатления для последующей классификации. Первая комната ребёнка не должна быть настолько стерильной, антисептической и суровой, чтобы в ней не было ничего, чем мог бы питаться развивающийся ум. Детей не следует заставлять оставаться в своих комнатах, словно запечатанных в вакууме, на бесконечные часы. Как только они смогут двигаться, они должны быть свободны в этом. Манежи, удерживающие устройства и тому подобное иногда используются для обеспечения безопасности детей, но их использование должно быть тщательно ограничено, чтобы избежать отупляющего или фрустрирующего эффекта. Дети не будут готовы к точным, грациозным движениям в возрасте трёх лет, если у них было мало возможностей для движения от рождения до трёх лет.

Конечно, ребёнка младше трёх лет ни в коем случае нельзя поощрять к просмотру телевизора. Это слишком пассивно, нетворчески и непродуктивно в тот период жизни, когда развитие ребёнка требует активности, манипулирования, исследования и накопления чувственного опыта.

Дети, очевидно, должны слышать то, как другие люди говорят на языке. Им нужно быть в компании тех, чью культуру они примут как свою собственную. Младенцы с большой интенсивностью наблюдают за взрослыми, следят за их ртами, когда они говорят, иногда даже пытаются прикоснуться к своим губам. Позже они начнут имитировать звуки, лепетать. А еще позже, без всякого сознательного обучения их кем-либо они сконструируют свой собственный язык, полный существительных, глаголов, временной структуры и всех интонаций и модуляций, которые они слышали. Это ещё одна причина не запирать младенца в детской на бесконечные часы. Монтессори восхищалась матерями по всему миру, когда те брали с собой своих малышей, куда бы они ни пошли: на рынок, в гости к подруге. Везде ребёнок мог слышать и активно интересовался разговором, происходящим поблизости.

Дети должны слышать не только элементарный язык, связанный с их потребностями, например, едой, сном, уходом за ними, но и точный язык каждой части нашей культуры. Если ребёнок спрашивает о музыкальном произведении, мы можем ответить точным названием произведения, включая даже его композитора. Дерево, которое замечает ребёнок, имеет особое имя; его листья имеют характерную форму. В случае с птицей, которая привлекает ребёнка, можно назвать её конкретное имя и особые характеристики.

Даже в этом раннем возрасте можно проводить много времени, разговаривая с детьми. И многое можно сделать, тренируя их следовать конкретным указаниям, таким как «принеси мне большую книгу», или «пожалуйста, отнеси эту голубую вазу на кухонный стол», или «возьми свой стул и перенеси его через комнату; поставь его возле окна», постепенно увеличивая сложность наших просьб.

Им можно помочь прислушаться к звукам, изолированным звукам. В нашей культуре повседневная жизнь наполнена шумом — звуками уличного движения или строительства, фоновой музыкой, голосами или телевизором — настолько, что способность детей слушать иногда притупляется. Когда нет никакой возможности для тишины, дети упускают драгоценную способность собраться с мыслями, собрать самих себя. Взрослые дома также могут помочь, намеренно смягчая свой голос, когда они разговаривают с ребёнком, чтобы ребёнок позже реагировал на предложения, сделанные ниже уровня крика (в децибелах).

Детям нравится играть в звуковую игру, выделяя звуки, которые они слышат в словах. Мы играем в неё в школе, говоря: «Я вижу в этой комнате что-то, что начинается с «м» или «т». Если вы играете в такую игру дома, изолируйте звук, который связан с каждой буквой — проговаривайте звук, а не название буквы в алфавите. Одна мать рассказала мне, что они с ребёнком просматривали журнал. Ребёнок очень обрадовался, указал на несколько букв и сказал: «Смотри! Есть S, а есть F». Безусловно, чтение историй детям в этом раннем возрасте только помогает им лучше ощутить красоту и силу языка.

Можно взять за правило никогда не делать за детей то, что они научились или пытаются научиться делать сами. Это требует большой выдержки, терпения и планирования со стороны родителей. Когда дети проявляют интерес к тому, чтобы научиться одеваться самостоятельно, им нужно дать достаточно времени, чтобы попрактиковаться, не торопясь. Если мы учим их новому навыку, мы должны попытаться изолировать трудности и учить их шаг за шагом. Если мы действительно хотим, чтобы дети выросли самостоятельными и находчивыми взрослыми, мы должны перестать наливать им молоко, как только они научились наливать его сами, и перестать застёгивать пуговицы, как только они смогут застёгивать их без посторонней помощи.

В период младенчества родители много заботятся о физических потребностях детей, но они должны быть бдительными, чтобы не упустить момент, когда следует прекратить эту физическую заботу. Если они этого не сделают, дети могут стать ленивыми из-за того, что за них что-то делают намного дольше того времени, пока они нуждаются в помощи или желают её. Или они могут отчаяться научиться заботиться о себе и начать путь к комплексу неполноценности.

В книге «Дети — другие» Монтессори описывает «девиативного» (с отклонениями) ребёнка, который страдает «привязанностью, недостатком жизненной энергии и ленью». Она диагностирует причину: «Сам того не осознавая, взрослый своей бесполезной помощью и гипнотическим воздействием подменил ребёнка собой и затормозил его психический рост». Она описывает другой набор характеристик: «робость, нерешительность в принятии решений, уход в себя перед трудностями или критикой, частые слёзы, отчаявшийся вид». Она снова приписывает причину тому, что взрослый «постоянно прерывает ребёнка и вторгается в его среду». Это могущественное существо направляет жизнь ребёнка, даже не советуясь с ним. Такое невнимание заставляет ребёнка думать, что его или её собственные действия не имеют никакой ценности.

Нам трудно поверить, что наши дети постоянно нуждаются в подтверждении того, что мы их любим. Дети воспринимают нашу любовь по количеству и качеству времени, которое мы готовы им уделять. Они точно узнают, что мы любим их, только если мы будем проводить с ними время. От нас хотят не подарков, не вещей, а нас самих. Они могут легко воспринять наше предпочтение всепоглощающей карьеры, игры в гольф, игры в бридж или работы, которая не является необходимой, как-то, что мы их отвергаем.

Однажды летом в школе у нас был маленький пятилетний мальчик, которому завидовали все старшие мальчики, потому что он мог подбросить бейсбольный мяч в воздух и девять раз из десяти точно попадал по нему своей битой. Мы узнали, что его отец был лидером бойскаутов, привыкшим проводить много времени, играя со своим сыном в компании других мальчиков. Этот маленький мальчик не только приобрел это физическое мастерство, но и отличался значительной уравновешенностью, а также уверенностью в себе, которая исходит из ощущения, что нас любят и мы в безопасности.

Это не означает, что мы должны безрассудно потворствовать любой прихоти или позволять детям быть беспорядочными, разрушительными, деструктивными или невнимательными. Для маленького ребёнка правил должно быть очень немного, но их следует постоянно соблюдать. Их можно подкреплять не уговорами, разглагольствованиями или подкупом, а просто устанавливая понятные границы и по возможности последовательно и твёрдо следя за их соблюдением.

Мы хорошо понимаем, сколько усилий требуется, чтобы быть твёрдыми и последовательными. Мы понимаем, что вы имеете дело со своими детьми не несколько часов в день, а целыми днями и ночами, а в некоторых случаях — с младенцем — и всю ночь напролёт. Поэтому этот совет даётся со всем смирением. Безусловно, «это легче сказать, чем сделать».

Детей нужно учить уважать права других так же, как уважаются их собственные права. Если к детям относятся с уважением, они с большей готовностью займут позицию проявления такой же вежливости по отношению к другим. В «Дети — другие» Монтессори писала:

Монтессори считала, что ребёнок приходит к внутреннему порядку через внешний порядок и что этот внутренний порядок является предпосылкой интеллектуального расширения. Когда дети приходят в мир, он, должно быть, кажется им хаотичным. Они должны научиться классифицировать все предметы, которые они видят, создать для них категории, узнать имена и способы использования этих предметов.

Мы можем помочь, сделав их домашнюю обстановку как можно более упорядоченной, не перемещая постоянно вещи и предоставив им возможность содержать в порядке то, чем они владеют. Игрушек не должно быть так много, чтобы дети не могли расставить их по местам или ухаживать за ними. Ящик для игрушек не очень полезен в этом плане, потому что он побуждает детей класть куклу на грузовик, плюшевого кролика на них обоих и мяч поверх всего этого, не заботясь о сохранении индивидуальной красоты этих предметов и защите их от повреждений. Можно соорудить низкие полки и выделить место для каждой игрушки. Вешалки для одежды можно повесить так, чтобы дети могли дотянуться до них, чтобы убрать свою одежду. Можно выделить место, где они будут работать мелками или красками.

У детей должна быть возможность самостоятельно поддерживать порядок в пространстве, если мы предоставим инструменты, которые подходят для их маленьких ручек и которыми они смогут пользоваться без посторонней помощи.

Если все эти потребности, в движении, языке, независимости, любви и безопасности, дисциплине и порядке, удовлетворяются в среде детей от рождения до трёх лет, и они поступают в Монтессори класс в надлежащем возрасте, от 2 до 3 лет, они будут готовы к расширенному развитию в подготовленной среде класса Монтессори. Здесь у них будет возможность для социального развития, для жизни в сообществе со старшими детьми и младшими детьми. У них будут материалы и оборудование, необходимые им для классификации своих впечатлений, а также ключи к обучению математике и языку. У них будет возможность дальнейшего развития независимости и контроля над своими движениями. У них будет возможность работать с материалами, ведущими к точности и концентрации.

Через некоторое время, при истинном сотрудничестве школы и семьи, при истинном понимании того, как удовлетворить потребности ребёнка, появится этот нормализованный ребёнок. Как Монтессори описывает нормализованного ребёнка? Возможно, у вас есть такой дома, и вы не понимаете, какое это сокровище! Пока мы изучаем список характеристик, мы также можем изучить, как школа и дом могут обеспечить их рост.

Можно наблюдать, как маленький ребёнок в классе Монтессори достает коврик и раскатывает его на полу, готовый приступить к работе. Он замечает пылинку, берёт метлу и сметает её. Затем с возрастающим удовлетворением и удовольствием, он продолжает раскладывать свой материал. Эта упорядоченность ревностно охраняется и тщательно пропагандируется в классе. Учителям Монтессори говорят: «Всё оборудование должно быть исправным, красивым и блестящим, в идеальном состоянии. Ничего не должно отсутствовать, чтобы ребёнку оно всегда казалось новым, завершённым и готовым к использованию».

Чтобы показать вам, на что мы готовы, чтобы помочь построению детского разума и помочь детской способности классифицировать, возьмём для примера набор для полировки обуви. В нём есть красная лента, красный фартук, красный аппликатор, красная щётка, красная губка. Будет очевидно, что эти вещи связаны друг с другом. Набор для полировки серебра имеет розовую ленту вокруг корзины, розовую ткань для полировки, розовый коврик, розовую губку и так далее.

Когда дети заканчивают любое из этих упражнений по полировке, они кладут грязные тряпки в мешок для стирки (позже их может постирать другой ребёнок), выбрасывают всю использованную вату или бумагу, заменяют все эти предметы свежими чистыми и возвращают корзину на место на полке, готовую для использования следующим ребёнком. Такой порядок — не какая-то суетливость, а искреннее уважение к материалам, с которыми они работают, и великодушное уважение к другим членам их маленького сообщества.